Неточные совпадения
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота, в которых толклась и играла сухая и горькая пыль молотьбы, на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из
сарая, то на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то на народ, копошившийся в
темной и пыльной риге, и думал странные мысли...
За небольшим прудом, из-за круглых вершин яблонь и сиреней, виднеется тесовая крыша, некогда красная, с двумя трубами; кучер берет вдоль забора налево и при визгливом и сиплом лае трех престарелых шавок въезжает в настежь раскрытые ворота, лихо мчится кругом по широкому двору мимо конюшни и
сарая, молодецки кланяется старухе ключнице, шагнувшей боком через высокий порог в раскрытую дверь кладовой, и останавливается, наконец, перед крылечком
темного домика с светлыми окнами…
Я влезал на крышу
сарая и через двор наблюдал за ним в открытое окно, видел синий огонь спиртовой лампы на столе,
темную фигуру; видел, как он пишет что-то в растрепанной тетради, очки его блестят холодно и синевато, как льдины, — колдовская работа этого человека часами держала меня на крыше, мучительно разжигая любопытство.
Оранжереи
потемнели, грунтовые
сараи задичали; яблони, по случаю немилостивой зимы 1861 года, почти все вымерзли, так что в плодовом саду, на месте роскошных когда-то дерев, торчали голые и корявые остовы их.
Желтые — с красными кирпичными прыщами — стены следили за мной сквозь
темные квадратные очки окон, следили, как я открывал певучие двери
сараев, как я заглядывал в углы, тупики, закоулки.
Половина его была
темная, и Матвею показалось, что это какой-нибудь
сарай, где можно свернуться и заснуть до утра.
Вдруг ему послышалось, что вслед за ним прогремел ужасный голос: «Да взыдет вечная клятва на главу изменника!» Волосы его стали дыбом, смертный холод пробежал по всем членам, в глазах
потемнело, и он упал без чувств в двух шагах от Волги, на краю утесистого берега, застроенного обширными
сараями.
Направо —
темная, бревенчатая стена какой-то надворной постройки —
сарая или конюшни.
— Царь сидит с своими воинами в
темном и длинном
сарае, вокруг огня.
Овраги и овражки были полны водою, и до кирпичных
сараев едва добрались; и особенно трудно было Колесникову: он раза два терял калоши, промочил ноги, и его серые, не новые брюки до самых колен
темнели от воды и грязи.
Вдруг стало темно
В
сарае: так быстро
темнеет на сцене,
Когда разразиться грозе суждено.
Потом охотник идет в самое
темное место, в какой-нибудь
сарай или хлев, бережно снимает всю пеленку и старается посадить ястреба на свою правую руку, защищенную от его когтей рукавичкой.
Здесь есть городские ряды — длинный деревянный
сарай на Соборной площади, со множеством неосвещенных, грязных клетушек, похожих на
темные норы, из которых всегда пахнет крысами, кумачом, дублеными овчинами, керосином и душистым перцем.
Уже на следующее утро после убийства рабочих весь город, проснувшись, знал, что губернатор будет убит. Никто еще не говорил, а все уже знали: как будто в эту ночь, когда живые тревожно спали, а убитые все в том же удивительном порядке, ногою к ноге, спокойно лежали в пожарном
сарае, над городом пронесся кто-то
темный и весь его осенил своими черными крыльями.
Дом у Оленьки
потемнел, крыша заржавела,
сарай покосился, и весь двор порос бурьяном и колючей крапивой.
Пользуясь полною свободою ходить куда хотим, мы, разумеется, сейчас же отправились на указанный нам постоялый двор, который был где-то в Гончарной улице, — и там, под
темными навесами
сараев этого двора, мы дружески познакомились с извозчиками, с которыми должны были ехать.
И опять волшебный сноп света упал на дорогу и стал нащупывать лежащую впереди и сбоку неё беспросветную мглу. Там, подальше, посреди поля, лежал действительно высокий пригорок, обросший мелким, по земле стелющимся кустарником. Сбоку, поближе к лесу,
темнело какое-то здание, не то
сарай, не то пустой амбар, одиноко стоявший в поле. Между пригорком-холмом, тянувшимся на протяжении доброй четверти версты и
сараем, к которому прилегала небольшая рощица, было расстояние всего в сотни три шагов.
Вдали начали вырисовываться в тумане
темные силуэты деревьев и крыши изб; у околицы тявкнула собака. Мы поднялись по деревенской улице и вошли во двор. Здесь тумана уже не было; крыша
сарая резко чернела на светлевшем небе; от скотного двора несло теплом и запахом навоза, там слышались мычание и глухой топот. Собаки спали вокруг крыльца.
Просторную луговину, где шли когда-то, слева вглубь, барские огороды, а справа стоял особый дворик для борзых и гончих щенков, замыкал частокол, отделяющий усадьбу от деревенской земли, с уцелевшими пролетными воротами. И службы сохранились: бревенчатый
темный домик — бывшая людская, два
сарая и конюшня; за ними выступали липы и березы сада; прямо, все под гору, стоял двухэтажный дом, светло-серый, с двумя крыльцами и двумя балконами. Одно крыльцо было фальшивое, по-старинному, для симметрии.
На дворе было темно. Видны были одни только силуэты деревьев да
темные крыши
сараев. Восток чуть-чуть побледнел, но и эту бледность собирались заволокнуть тучи. В воздухе, уснувшем и окутанном во мглу, стояла тишина. Молчал даже дачный сторож, получающий деньги за нарушение стуком ночной тишины, молчал и коростель — единственный дикий пернатый, не чуждающийся соседства со столичными дачниками.
В полусумраке большого
сарая, у печи, где свистела и гудела жаркая топка, сидели два истопника, а сверху
темнела огромная сковорода, и там кипел рассол, и оттуда шли густые пары, хватавшие за горло…